Анри Матиссу потребовалась целая жизнь, чтобы достичь простоты бумажных вырезок, которые он создавал в свои последние годы - это произведения великой изысканности, которые, тем не менее, кажутся непринуждёнными, как будто искусство для него стало радостно лёгким. Подобное ощущение счастливого мастерства можно найти в ярко цветной, поразительно графичной коллекции ковров, которую создала Шарлотта Куло, французский художник, родом из Бельгии, для Maison Rhizomes, ателье, которое она основала вместе с Ханной Вагедес в 2022 году. На самом деле Куло начала свою карьеру с живописи натюрмортов, вдохновлённых живой палитрой, плоской перспективой и композиционной рамкой, которые предпочитали Матисс и движение Наби. Свои первые работы она показала на своей первой выставке в США 20 лет назад. "Мне потребовалось около 15 лет, чтобы перейти от полуабстракции натюрмортов к настоящей абстракции, которой я занимаюсь сегодня", - отмечает она, сделав шаг к чистому цвету и форме, что особенно воплощено в коврах, составляющих большую часть "Ткачества цветов", выставки её текущих работ, которая сейчас проходит в галерее Amelie Maison d'Art в Нью-Йорке.
Дочь керамиста и скульптора Пьера Куло и иллюстратора детских книг Мишелин Винантс, Куло выросла в фермерском доме 18-го века в брабантской сельской местности, окружённая искусством и природой. Убедившись, что создание искусства заложено в её ДНК, она отказалась от формального обучения, предпочтя изучать археологию и историю искусства в университете, где она написала диссертацию о традиционной глиняной архитектуре Западной Африки. С детства она работает с гуашью, средством, которое она любит за его матовую отделку и насыщенные пигменты, которые она всегда смешивает сама. Применяя технику коллажа, она наносит гуашь на обои, которые она рвет на разные формы и клеит на холст, подготовленный из крафт-бумаги. Создаваемые слоями, её абстрактные изображения кажутся архитектурными как по форме, так и по содержанию. Интересно, что переход Куло к коврам вдохновил архитектор, как она объяснила в недавнем разговоре с нами.
Ковры Шарлотты Куло передают сущность южной Франции
Interior Design: После лет создания коллажей что побудило вас начать дизайн ковров?
Шарлотта Куло: В 2017 году, на павильоне искусств, спроектированном Тадао Андо, около Экс-ан-Прованс, я увидела гобелен Ле Корбюзье на стене и подумала: "Вау!" Итак, я начала создавать гобелены. В 2022 году мой деловой партнёр Ханна Вагедес и я основали Maison Rhizomes в Берлине как студию для ручных узловых художественных ковров. Мы сотрудничаем с мастерскими в Непале и Индии, используя тибетскую шерсть и китайский шёлк, которые крашены вручную на месте. Каждый ковёр выпускается ограниченным тиражом в 22 экземпляра.
ID: Вы называете их "коврами", но разве не было бы более точно сказать, что вы используете технику узлового ковра для достижения эффекта гобелена?
CC: Да, поэтому я часто называю их "художественными коврами" или "гобеленами". Наши клиенты с самого начала решили вешать их на стену, как картины, а не класть на пол. Они начинаются с микро-коллажей размером около 11 на 13 дюймов. Иногда один из них бросается в глаза как фантастический узор для ковра, который хорошо выглядит независимо от того, как его повернуть. (Как один из моих любимых художников, Николас де Сталь, отметил, хорошая картина должна выглядеть одинаково хорошо, даже если её повесить вверх ногами.) Так что это служит нашей макетой, и мы воссоздаём слоистый, текстурный эффект коллажа с разной высотой ворса - вы можете потрогать их и почувствовать разницу.
ID: Почему название Maison Rhizomes?
CC: Ризома - это растительный стебель, который растёт горизонтально под землёй, давая новые побеги и корни. Это символ, который идеально воплощает нашу связь с природой. Добавляя "мезон", мы показываем нашу приверженность предложению художникам уютного пространства для перевода их картин в новый материал.
ID: Очень заметно, что ковры очень живописны. Какие художники вам нравятся, и как они повлияли на вас?
CC: Когда я начинала рисовать, мне действительно нравился Матисс, особенно то, как он оформлял свои композиции, потому что меня также интересовала фотография. С детства я использовала гуашь, поэтому меня очаровали его вырезки и то, как резьба делает средство ритмичным. Акрилы и масла мне интересны гораздо меньше. После Матисса я начала рисовать белые обои гуашью, рвать их на кусочки - déchirer, как мы говорим, наслаждаясь энергией момента.
ID: Это интересное отличие от Матисса, который использовал ножницы.
CC: Мне нравится неравномерность и случайности, немного безумия. Меня также привлекают американские художники в стиле калер-филд, такие как Хелен Франкенталер, Марк Ротко и Джоан Митчелл, которая, наверное, моя любимая. А затем есть русские французские художники, такие как де Сталь, Соня Делоне и Серж Поляков - я чувствую, что действительно понимаю, что они пытаются выразить.
ID: Вы разделяете своё время между Бретанью и Провансом. Многие ковры, кажется, воплощают солнечную сущность южной Франции, как картины Пьера Боннара.
CC: Боннар, вероятно, не так известен, как должен быть, но если бы мне пришлось выбрать одного французского художника, это определённо был бы он - он действительно мой любимчик. Он позволил мне соединять цвета, которые обычно не работают вместе, бирюзовый с розовым с жёлтым с оранжевым и так далее. Цвет - это действительно энергия. Если вы занимаетесь подводным плаванием с аквалангом, вы всегда удивляетесь тому, с чем встречаетесь. С цветами то же самое: бесконечные возможности. Как Боннар, за это можно потратить всю жизнь.
ID: Вы также серьёзно увлечены конным спортом и содержите лошадей. Как это связано с вашим творчеством?
CC: Природа - это моя душа, моя основа. Я не могла бы творить то, что я делаю, если бы не была связана с природой. Я провожу много времени в своих мыслях, поэтому мне нужно оставаться на земле. Мои лошади помогают мне в этом - это всё часть пути, я бы сказала.
2024, 22.10
